Дело о похищенных младенцах - Страница 16

— А как ты это собираешься доказать?

— Вот в этом-то вся и проблема. Говорят, следователь Пулеев, который ведет дело Дятлова, и слышать ничего не хочет в его оправдание. Но что-нибудь придумаю.

— Пулеев? Ха-ха-ха. — Юлька залилась таким громким смехом, что голодные кошки предпочли отойти на несколько метров в безопасную зону. — Делом Дятлова занимается Пулеев? Ну, тогда твоему Дятлову уже ничего не поможет.

— Почему это? Он так не любит доктора?

— Мягко сказано — не любит. Он его ненавидит! Ты не слышала о недавнем нововведении: всю порнуху разрешили к продаже, назвав ее эротикой.

Только кроме зоо-, педо-, некро-и еще какой-то филии. Так вот, мало того, что Дятлов стал инициатором этого законопроекта, так он еще и взялся просматривать кучу порнухи, дабы отделять зерна от плевел. А Пулеев входил в ту же комиссию по принятию этого революционного решения, и сказать, что он был против, значит не сказать ничего.

Он был просто в ярости, наверное из-за того, что теперь все менты лишаются хорошей кормушки: раньше они бабки получали за выдачу разрешений киоскам на продажу порнухи, а теперь, когда порнуха — уже не порнуха, с кого деньги получать? Раньше же на этом бизнесе вся ментовка кормилась, и прокуратура свою долю получала за то, что знала, но молчала.

— Ты писала об этом в своем «Телескопе»?

— Писала, писала. Так вот, когда была пресс-конференция по поводу новых правил определения порнографии, слово взял Дятлов. Ты бы видела лицо Пулеева в этот момент — он весь побелел, покрылся испариной, задрожал как кобель перед случкой. Короче, он готов был убить доктора на месте.

— Так что брал Дятлов взятки или не брал — сидеть все равно будет, — заключила Юлька, механически поедая предназначенные для моей депрессии крекеры.

— Слушай, а вдруг этот Пулеев сам сфабриковал дело против доктора? На фоне разногласий насчет нравственных аспектов популяризации секса… Юлька, ты решила слопать все, что принесла?

— Нет, оставлю чуть-чуть кошкам. Кстати, как твой фонтан?

— О, я его почти придумала. Пошли, я покажу, как это будет выглядеть.

Поскольку Юлька страдала отсутствием пространственного воображения, то фонтан пришлось нарисовать мелом на ковре. И пока мы спорили, как можно отобразить верхнюю его часть, пришел Модестов. К сожалению, появление нового архитектурного сооружения не было пока согласовано в его инстанции, и нам с Юлькой пришлось соврать, что это магический круг, отгоняющий злых духов. Модестов, который в последнее время уделял много внимания проблеме церковного дела в России, сказал, чтоб мы стерли эту гадость, и пообещал, что на днях приведет батюшку, чтобы тот освятил наше жилище.

***

Юлька вскоре уехала, перепоручив меня заботам Модестова, который в свою очередь предпочел телефон мне, а я долго еще думала, маясь без сна, о докторе Дятлове. Интересная ирония судьбы получается: Пулеев возбудил уголовное дело против ненавистного доктора. Сам привел лжесвидетелей, сфабриковал улики… Это какой же сволочной характер надо иметь, чтоб такое провернуть?

Ночью мне приснился сон, как доктор Дятлов преподает в школе секс, а за партой среди прочих учеников сидит Пулеев. Пулеев отчаянно списывал и все время норовил сбежать с урока.

***

Надо быть конченым оптимистом, чтобы надеться на дружескую встречу и плодотворную беседу с Виктором Пулеевым. Не страдая избытком наивности, я не стала звонить следователю и договариваться о встрече. Решила брать его живьем, внезапно появившись в районной прокуратуре. Не станет же он выгонять беременную девушку из кабинета, не выслушав?

Уже в десять утра я заняла пост у кабинета следователя прокуратуры Приморского района Виктора Ибрагимовича Пулеева. Он как будто знал, что ничего хорошего его не ждет, и из кабинета не высовывался, уже полтора часа уделяя внимание одному таинственному посетителю. Я терпеливо ждала, изучая темные пятна от обвалившейся штукатурки на потолке. О чем можно так долго говорить? После двух часов сидения в засаде мне захотелось в туалет — все-таки беременность дает о себе знать. Раньше я была гораздо выносливее.

Вернувшись, я подошла к двери, чтоб проверить, на месте ли долгожданный Пулеев. Прислушалась, но не услышала за дверью ни звука. Я вежливо постучала. Тишина. Еще раз — громче. Похоже, Пулеев почувствовал засаду и удрал.

Я приналегла на дверь посильнее. Тут вмешался проходивший по коридору сотрудник прокуратуры, который не смог спокойно смотреть, как беременная дама портит государственное имущество.

— Вы к Пулееву?

— Да!

— Зачем вы тогда в пустой кабинет ломитесь? Видите, он по коридору с посетителем идет? Бегите, может, догоните!

В конце коридора неторопливо удалялись две мужские фигуры. Одна фигура, нежно поддерживая за руку другую фигуру, что-то увлеченно говорила.

— Виктор Ибрагимыч! Уделите, пожалуйста, мне пару минут! — Я побежала вслед удаляющимся фигурам. Фигуры недовольно обернулись.

Пулеев оказался невысоким полноватым мужчиной с волосами цвета пожухлой травы. Он с сожалением отпустил локоть собеседника. Посетитель Пулеева имел гораздо более презентабельный вид: крупное мужественное лицо, выразительные глаза, гордый прямой нос и очень идущая ему упитанность. Причем, где-то я уже видела этого мужчину приятной внешности. Только вот не помню — где… Странно, что не запомнила.

Обычно я запоминаю места, где водятся приятные мужчины. Не для себя, а вдруг кому понадобятся…

— Не пугайтесь. Я из агентства «Золотая пуля», меня зовут Нонна Железняк. Я занимаюсь расследованием дела доктора Дятлова, который подозревается во взяточничестве, — отрекомендовалась я.