Дело о похищенных младенцах - Страница 34

А дальше дела у Армавирского резко пошли в гору. Холдинг «Благовест», ассоциация охранных предприятий «Немезида», сеть казино и ресторанов «Шехерезада», «Пандора-банк», медицинский центр «Ганимед»… Но фармацевтики и казино, оказывается, Армавирскому мало, он подбирается к нефтяному бизнесу и… — так-так! — нацелился прямо на «Шмакойл». Недавно случился взрыв в одном из ресторанов Армавирского — это было расценено как предупреждение ему со стороны Лома, который сам хотел прибрать «Шмакойл» к рукам. Армавирский отреагировал адекватно — взорвалась одна из ломакинских бензоколонок. Такой вот «обмен любезностями»…

Автор одной из публикаций предвидел, что Ломакин, который давно уже живет в мире с правоохранительными органами, обязательно использует свои связи, чтобы посадить Гурджиева. Тем более что и сами органы мечтают о том же…

Я увлеклась чтением и даже перестала слышать, о чем шумят вокруг наши репортеры. И вдруг дернулась — кто-то пощекотал меня за ухом.

Спозаранник стоял с невозмутимым лицом, будто он туг был ни при чем.

— Анна Владимировна, я слышал, досье на Армавирского у вас? Оно срочно требуется нашему отделу.

— Зачем, Глеб?

— Шеф приказал составить справку к завтрашнему дню, так что извольте. — Глеб Егорович забрал папки и с достоинством удалился.

Я вышла в коридор, снова закурила, болтала с Агеевой о всяких пустяках. Работа не шла… Так и скоротала время до вечера.

— Идешь? — заглянул в кабинет Соболин.

Делать мне на работе было нечего, но я зачем-то наврала Володе, что обещала помочь Агеевой в подготовке ближайшего номера нашей «Явки с повинной». Он только хмыкнул в ответ.

Оставшись в кабинете одна, я достала визитку Гурджиева…

***

Мы занимались любовью четыре часа подряд.

Сердце трепетало как свежепойманная рыба, еще чуть-чуть — и выскочит…

Тело ныло.

— Все, бобик сдох, — выдохнула я и уронила растрепанную голову на его мускулистую грудь, покрытую густой растительностью.

Гурджиев провел ладонью по моей спине. Его пальцы излучали тепло и космическую энергию. В его глазах играли огоньки страсти.

Над тахтой висели старинные кинжалы.

Зала была обставлена плетеной мебелью. Курились благовония. Играла медленная восточная музыка. В углу — белый рояль. За бамбуковой шторой дверь в кухню и ванную с джакузи. Это все называлось — резиденция предпринимателя Гурджиева. Сам офис размещался на первом этаже, а здесь было помещение для отдыха. За окном — аллеи Каменного острова. Вокруг дома — плотное кольцо охраны.

Как оказалось, в этом офисе он иногда даже оставался ночевать. Я подумала, что жена Георгия, конечно же, догадывается, чем он иногда тут занимается.

Но, как смиренная восточная женщина, не смеет сказать ни слова. К тому же она привязана пожизненно к деньгам мужа, к его известности и, конечно же, к детям. И еще я подумала, что со своей супругой он вряд ли столь изобретателен в любви. Наверное, выполняет свой долг нехотя, без энтузиазма. Как Соболин со мной.

Вылезать из джакузи не хотелось, но я собралась с силами, встала. Вытерлась огромным полотенцем, завязала волосы в хвостик, подкрасилась. Оглядела себя в большом зеркале и осталась довольна.

Георгий варил кофе — это был настоящий магический ритуал. Он подсыпал в серебряный кофейник из разных пузырьков ароматические специи, колдовал над огнем и что-то нашептывал.

— Чем ты занимаешься, Анна? спросил он, разливая кофе в чашечки.

— Журналистка, — ответила я, не уточняя.

— Ты довольна своей работой? — внимательно посмотрел на меня Гурджиев.

— О, вполне, — поспешила я закрыть эту тему. Только еще не хватало, чтобы Гурджиев принял участие в моей судьбе — справлюсь как-нибудь сама.

К тому же дальнейшие встречи с ним я не планировала.

Я закурила и стала отпивать маленькими глотками волшебный кофе.

— Это благо, что ты довольна своей долей, — задумчиво сказал Гурджиев. — На сегодня это большая редкость…

Я много занимаюсь благотворительностью, у меня несколько фондов. И я убедился, что многие обездоленные люди принимают помощь как унижение. Они ходят в мои благотворительные столовые, получают от меня денежные пособия и почему-то считают вправе оскорбительно отзываться обо мне… Я для многих — преступный авторитет, Жора Армавирский. Да, так меня назвал в своей книге твой коллега, журналист Обнорский…

Я поперхнулась кофе, но Гурджиев продолжил монолог.

— Я встретился с. ним, постарался его убедить, что это не так. Думаю, в чем-то Андрей изменил свое мнение, он талантливый человек… Конечно, раз я богат — я заслуживаю всяческих оскорблений. Люди думают — я украл их деньги. Как мне внушить им, что это не правда? Никак. Значит, я должен перестать заниматься благотворительностью? Нет, не перестану… Бизнес не цель для меня.

Бизнес — способ познания жизни. Такой же, как философия. Я пытаюсь разобраться в отношениях человека со Вселенной. Меня интересуют уровни его сознания, возможности самореализации, смерть и бессмертие…

Мягкий голос Гурджиева завораживал, благовония кружили голову. Гурджиев взял меня за руку, и я почувствовала мощный прилив сил. Я готова была снова заниматься любовью… Но моментально щелкнуло в голове: дом, Соболин, Антошка. Я осторожно высвободила руку, к которой Гурджиев тут же прикоснулся губами.

— Хочешь, я научу тебя технике ритмического дыхания? — пустил он в ход последнюю уловку, попытавшись жестом завлечь меня на тахту.

— В другой раз, Георгий, — улыбнулась я. Я твердо знала, что другого раза не будет.